1
Сегодня утром
Без четверти пять
Дом Чагры́
Данила рассеянным движением ладони пригладил мокрые волосы и без интереса оглядел блеклый, с загнувшимся уголком джутовый ковер, тянущийся по всей длине коридора. Рядом, подойдя к тумбочке, остановился Варфоломей. Он повернул к себе телефон и снял трубку.
– Ты только постарайся держаться в рамках холодного профессионализма, – предостерег Данила.
– Я что, похож на бутылку лимонада? – хохотнул Варфоломей.
– Смешно пошутил. Нет, просто прибереги свои держимордовские выходки до лучшей поры.
– Это до какой же? Когда будем труп девочки вытаскивать откуда-нибудь из сточной канавы?
– Сплюнь.
– Я бы сплюнул, но мы все-таки не у тебя дома. Да и ковер хороший.
– О чем я говорил? Чорт, ты меня сбил с мысли…
– Что-то про директора школы, которому я звоню, чтобы выяснить, каким образом он умудрился довести девочку до истерики накануне ее весьма загадочного исчезновения.
– Вот именно об этом я и говорю, – поморщился Данила. – Будь попроще в формулировках. Не думаю, что тебе нужна вдобавок ко всей этой истории еще и скандальная канитель с директором православной школы.
– Вся эта история, следователь Крещёный, еще даже не началась. Думаешь, его директорское величество примется строчить на меня жалобу?! Глупости, Даня. Это же не телефонное хулиганство, ей-богу. Тут его крестница пропала. Да и чего ты так печешься об этом Алфёрове? Ну директор, ну православный, что с того? В тебе, часом, не твоя ли фамилия проснулась, а, следователь Крещеный? Рачение о единоверцах? – Варфоломей вскинул бровь с залихватской полуулыбкой, но, видя, что Данила не разделяет его оптимистического настроения, кашлянул и сделал серьезное лицо.
– Алферов меня не волнует, – буркнул Данила. – Слышал о нем. Но лично не знаком. А вот твои методы…
– Нормальные методы, ты не беспокойся! В крайнем случае найду, чем от начальства отмазаться, – Варфоломей несколько раз крутанул номеронабиратель, скорбной гримасой изображая, как через пару дней будет с видом отчаянно провинившегося вымаливать прощение. – Мы ж все сейчас на нервах, товарищ подполковник, сами понимаете! Шестилетняя девочка пропала, то да се, ну перегнул палку, с кем не бывает, в самом деле?!
– Если бы тебе еще поверили, – Данила скупо пожал квадратными плечами. – У вас в отделении, да и у нас в прокуратуре всем известно, что тебе наплевать.
Варфоломей с нескрываемым, театрально утрированным удивлением глянул на следователя. Тот стоял с угрюмой физиономией, опустив черноволосую голову-гирю в плечи, скованный и напряженный, как выкидной нож в кармане.
– Будешь так зажиматься, – хмыкнул Варфоломей, – не видать тебе к пенсии здоровой проходимости кишечника. И если уж зашла речь… На что, по-твоему, мне наплевать?
– Просто не забывай, что если понятие оскорбительного тона для тебя не существует, то это не значит, что оно не существует и для окружающих.
– Принято к сведению, – Варфоломей донабрал оставшиеся цифры номера и стал ждать. – Можешь обвинить меня в том, что я такой бесчувственный. Только не забывай, что шизануться на службе – не заслуга за человеколюбие. Да и язва не признак трудоголика. А я лично старость хочу встречать здоровеньким! Ну да ладно, усвоил. Буду помягче на виражах, а теперь шуруй, ты меня нервируешь.
